В детстве я взахлеб читал записки путешественников. Конечно же, и сам мечтал отправиться с какой-нибудь экспедицией в джунгли Амазонки, в Гималаи или на Северный полюс. Увы, с годами та детская страсть поутихла, и я занялся делом, далеким от романтических приключений. Я стал учителем.
 И все же судьба оказалась ко мне благосклонной: я совершил путешествие. Длилось оно два года. Ровно столько вместе с другими советскими учителями я работал в Африке, в Республике Замбии, обучал замбийских детей математике и физике.
 Краем Замбези называют иногда эту страну — знаменитая река Замбези 1000 километров петляет по ее территории. Замбези и дала название стране.

 В аэропорту замбийской столицы сияет огромная, выкованная из меди карта Африки. Журчит фонтан, отделанный медными брусками. Весь первый этаж — сплошь магазинчики с медными сувенирами. Гигантские светильники из меди будто сосульки застыли на потолке и на стенах. Медные чеканки на фронтоне здания... Иногда ловишь себя на мысли, что весь аэропорт медный — слеплен из гладких, рифленых, чеканных красно-желтых полосок. Вот так, медью, встречает Лусака своих гостей. И медью приветствует, куда бы они ни зашли.
 Украшение Лусаки — здание ФИНДЕКО, государственной корпорации финансового развития. Фасад здания выложен медными пластинками. Тысячи пластинок...
 В солнечный день тысячи зеркалец пускают зайчики окрест ФИНДЕКО.

Если захотите узнать, где в столице «медной державы» больше всего меди, первый же встречный не задумываясь назовет Кайро роуд.
 Кайро роуд — Каирская улица — главная улица Лусаки. Как улица Горького в Москве или Невский проспект в Ленинграде.
 На главной улице Лусаки торговцев больше, чем муравьев в муравейнике. Прямо на тротуарах ремесленники раскидывают свои лотки и скатерки с поделками. Сквозь горы медной мишуры едва проглядываются фигурки из слоновой кости, маски из знаменитого черного дерева, нитки украшений из малахита, аметиста, изумруда... Купить просят настойчиво и уж расхваливают, расхваливают, расхваливают товар, что не устоишь...

 Медный пояс — такое же знаменитое в Африке место, как Рур и Силезия в Западной Европе или Детройт в Северной Америке. Медный пояс — это индустриальное сердце Замбии.
 Рассказывают, что много лет назад на месте нынешних рудников, заводов и городов Медного пояса простиралась дикая саванна. Тысячи антилоп, стада слонов и жирафов, полчища львов, шакалов, носорогов топтали эти земли.
Отменное место было для охоты.
 Однажды один из охотников остановился на привал у подножия какого-то холма. Его внимание привлекли лежащие повсюду камни с золотистыми искрами. «Не золото ли это?» — подумал охотник. Он захватил камни с собой и показал их знакомому геологу.
 Камни оказались не менее ценным минералом, чем золото, — медным колчеданом.

 Лишь только минуешь город Каб-ве по автостраде Лусака — Ндола, по обе стороны от шоссе начинают попадаться рядки велосипедов.
 Велосипеды необычные. Сделаны они из алюминиевой проволоки. На десятки метров тянутся иногда «стоянки» алюминиевых велосипедов — от крошечных, размером со спичечный коробок, до великанов, которые вполне бы мог «оседлать» 5—6-летний ребенок. Только ездить на таких велосипедах нельзя. Не рассчитаны они на езду.
 Появившись впервые лет десять назад, алюминиевые велосипедики понравились туристам.
 Сейчас они стали такими же традиционными сувенирами, как поделки из меди. Нигде, кроме Замбии, не делают в Африке алюминиевых велосипедов.
 Ну а в Замбии велосипедных дел мастера живут в Медном поясе. Алюминиевые велосипедики тоже примета Медного пояса.

 Люди здороваются по-разному. Одни пожимают друг другу руки, другие обходятся кивком головы, третьи вскрикивают что-то вроде «Привет!» или «Салют!», четвертые хлопают по плечу, пятые... В общем, культа из приветствия мы не делаем. Здороваемся как придется.
В Африке все наоборот.
 В Африке приветствия — это целый ритуал.
 Своя процедура «здорования» у чиновника с подчиненными, у человека имущего с бедняком, у мужчины с женщиной, у детей...
 Посмотришь иногда, как здоровается замбиец, и многое о нем узнаешь.
 Жаркий полдень. По обе стороны от шоссе снуют люди.
 Полная женщина в ярко-красной одежде не спеша возвращается с базара домой. На спине посапывает подвязанный полотенцем малыш. На голове — плетеная корзина с покупками.

Этот вопрос я слышу каждое утро. Каждое утро в любую погоду нашу улицу обходят двое босоногих мальчишек лет тринадцати-четырнадцати и спрашивают одно и то же: «Нет ли работы?» Получив отказ, идут к другому дому, стучат в дверь...
 Их все знают. К ним давно привыкли. Зовут мальчишек Пит и Грег. На них — шорты лилового цвета и футболки, рваные и застиранные. Мальчишки приходят в наш городок издалека и весь день бродят в поисках работы. Авось повезет.
 Но везет редко. У людей с достатком есть садовники, а бедняк в хозяйстве обходится собственными руками. От случая к случаю Питу и Грегу перепадает вскопать чей-нибудь огород, выстирать белье или выкосить траву вокруг дома. Заработка едва хватает на хлеб.

 — А ншиму вы умеете готовить? — спросил меня однажды учитель-замбиец Готфрид Гондве, когда мы шли с ним из школы домой.
 Увы, прожив в Солвези полгода, я не только не умел готовить — не пробовал ншимы! Хотя наслышан был о ней немало.
 Гондве даже расстроился, выслушав мои путаные оправдания.
 — Это же известное блюдо! Даншимой половина Африки питается, представляете? Неужели вам неинтересно?..
 — Интересно, конечно, — горячо уверил я Готфрида.
 — Раз так, приглашаю отведать! — обрадовался он,— Идемтеко мне. На ншиму!
 Гондве жил с 12и летним братом Фредом, учеником нашей школы.
 — А ну-ка, Фред, свари нам ншиму, — распорядился Готфрид, лишь только мы переступили порог его дома. — Да покажи гостю, как все это делается...
 Во многих замбийских семьях дети слывут отменными поварами, потому я не удивился просьбе Гондве-стар-шего. Пристроившись на табуретке в углу кухни, я стал наблюдать за Фредом.

 О негритянских племенах пигмеев, которые живут в дебрях Центральной Экваториальной Африки, ученым давно известно. Но вот что в тех краях обитают карликовые представители фауны, удалось установить только теперь одной из зоологических экспедиций.
Исследователи обнаружили в джунглях стадо слонов-пигмеев, ранее совершенно не известных науке. Рост самого крупного из них — 74 сантиметра. Вес около 60 килограммов.
 До этого времени считалось, что зоологами изучены все виды слонов: азиатские, цейлонские и африканские.

 В Западной Африке, в бассейне нижнего течения реки Нигер, лежит Нигерия — самая крупная по численности населения африканская страна. Нигерия—это зелень влажных тропических лесов, мангровые заросли и опустыненные саванны, масличные пальмы и развесистые баобабы. Это вулканические конусы обширного плато, голубая даль Атлантического океана, уникальные памятники человеческой цивилизации. Это легенды и мифы, бесценные древности, созданные народами этой страны.
 1 октября 1960 года в нигерийских городах и сельской местности царило приподнятое праздничное настроение. Под громкие звуки барабанов-тамтамов люди пели и танцевали, их лица озарялись улыбками, а на ярких разноцветных одеждах часто мелькали написанные крупными буквами слова: «Независимость:», «Мир», «Процветание».
 В тот день Нигерия — бывшая британская колония, — став свободной, вошла в семью равноправных стран Африканского континента. В ее столице — Лагосе высоко в небо взметнулся бело-зеленый флаг нового суверенного государства. И это было символично. Независимая Нигерия как бы подвела окончательную черту под 1960 годом, вошедшим в историю человечества как год Африки.
 С тех пор прошло двадцать пять лет. За этот период Федеративная Республика Нигерия прошла большой и сложный путь.
 Нигерию называют гигантом Тропической Африки. В этой стране сформировался самый многочисленный на Африканском континенте рабочий класс, идущий во главе всех революционных преобразований.

 Сейчас численность населения Нигерии перевалила за 100 миллионов человек. В стране насчитывается около 200 национальностей, народностей и племен, говорящих более чем на 200 различных языках и диалектах. На севере живут народности хауса, фульбе, канури и тив, а на юге — йоруба, эдо, ибо, эфик, ибибио и ид-жо. Свыше 60 процентов нигерийцев говорят на языках хауса, йоруба, ибо, но государственным языком является английский. Такой пестрый этнический состав населения Нигерии определил ее федеративное устройство. Республика состоит из 19 штатов.
 Патриотические силы Нигерии прилагают усилия к тому, чтобы сплотить все народы страны, защитить территориальную целостность республики, создать необходимые условия для хозяйственного и культурного строительства. Они выдвинули отвечающий интересам каждого нигерийского трудящегося лозунг: «Одна страна — одна судьба».
Природа наделила Нигерию большими богатствами, плодородными землями, солнцем и теплом. В ее недрах таятся природный газ, олово, железная руда, каменный уголь, уран, марганец, свинец, цинк... Но главным ее богатством является нефть, по добыче которой она выдвинулась :на одно из первых мест в мире, дй
 Начиная с 1970 года, то есть с момента окончания гражданской войны, большое внимание уделяется политике деколонизации, модернизации экономики страны. Строятся металлургические, нефтеперерабатывающие и нефтехимические предприятия.
 Усиленная добыча нефти привела к упадку не связанных с нею отраслей народного хозяйства. В особенно трудном положении оказалось сельское ховяйство. , Когда-то Нигерия обеспечивала себя полностью продовольствием, но затем ей пришлось ввозить многие продукты питания. Вот почему в стране развернулась кампания под лозунгом: «Сами прокормим себя».

 Гигантский каменный сфинкс у подножия известной египетской пирамиды тяжело болен и нуждается в серьезном лечении. Специалисты обнаружили, что в результате постоянной эрозии более всего пострадала шея сфинкса. Если этот процесс не приостановить, то сфинкс потеряет голову.
 Кроме того, корпус огромной статуи пропитывает влага из почвы, и ему тоже угрожает разрушение. Чтобы спасти уникальный памятник, необходимо участие ученых из многих стран.

 Спросите любого школьника: что он знает о Карибском море?
 «Странный вопрос, — услышите вы в ответ. — Там же находится Куба!»
 Верно. Но Куба не единственный остров в голубых карибских водах. Она принадлежит к группе Больших Антильских островов, сюда входят еще Гаити, Ямайка, Пуэрто-Рико.
 Но раз есть Большие Антилы, то, наверное, есть и Малые?
 Естественно. Именно они — самые многочисленные.
 Чтобы убедиться в этом, попробуем выяснить, сколько же всего островов в архипелаге.
 Тут возможны два ответа. Если считать только обитаемые острова, то их в Вест-Индии чуть больше четырех десятков. А если брать в расчет и те, где никто не живет, включая самые маленькие, то эту цифру придется увеличить. И намного — до 7 тысяч.
 Так вот, из сорока с лишним обитаемых островов на долю Малых Антил приходится тридцать шесть, а из всех 7 тысяч островов, островков, скалистых утесов, еле заметных на поверхности моря, — почти... 7 тысяч.
 А теперь внимательно вглядимся в карту.
 С востока Карибское море замыкает довольно густая цепочка островов. Выгибаясь, как туго натянутый лук, тянется она от Пуэрто-Рико к северным берегам Южной Америки. Это и есть Малые Антильские, точнее, часть их — Наветренные острова. Еще одно название, требующее пояснения...
 Антилы были открыты и колонизованы задолго до появления паровых судов. А для парусников главное было поймать попутный ветер. Отсюда и название «наветренный», то есть расположенный там, откуда дует ветер. И второе — «подветренный», то есть находящийся там, куда он дует. Подветренными островами назвали северную часть той островной цепочки, о которой мы говорим. Наветренными — южную.
 Однако любой моряк вам скажет, что ветры-то в этих водах северовосточные и восточные. А первый же взгляд на карту покажет, что острова расположены совсем не так.
 Ошибка? Но неужели моряки «парусных времен» не понимали,откуда ветер дует?
 Понимали, конечно, иначе не было бы им пути. Но для них был важен не просто ветер и даже не просто попутный ветер. Важно было, чтобы дул он туда, куда лежит их дорога. Были направления, которые моряков не интересовали. И были другие, имевшие самое большое значение.
 Главной английской колонией в этих водах был остров Барбадос. Вот потому-то северная часть Малых Антил и стала «подветренной»: она находится там, куда дует ветер от Барбадоса. А южная? Она там, откуда дует ветер к материку Южной Америки.

...Обнаружена шлюпка с тремя людьми на борту, подающими сигналы, красным флагом. 10.40. Объявлена тревога «Человек за бортом». 11.00. Люди и шлюпка подняты на борт. (Из вахтенного журнала теплохода «Павлоград»)
 Дождь привязался к нам еще на Мадагаскаре и почти полтора месяца неотступно следовал за судном, как верный пес за хозяином. Дождь то лениво шелестел по палубе и надстройкам, погружая все вокруг в серую неприглядную пелену, то клокотал и оглушительно барабанил по стеклам иллюминаторов, и не было слышно за ним ни стука двигателя, ни голосов ветра, ни долгого шороха волн, разбивающихся о корпус «Павлограда». Порою казалось, что нет в мире ничего, кроме дождя и тоскливой безбрежности зимнего океана да редких чаек, зависающих над мачтами.
 Сантус был последним портом погрузки. Отсюда начинался путь домой, в родное Северное полушарие. Судно направлялось из зимы в лето, еще не зная, что ему суждено вернуться назад.
 Над Южной Америкой и океаном вертелись циклоны, рожденные, должно быть, в ледяных пустынях Антарктики, и несли с собой дожди, штормы и холода.
 Утро 26 августа 1984 года было штормовым. Видимость то падала до 2-3 кабельтовых, то увеличивалась до нескольких миль. Вереницы 8-метровых водяных холмов катились с запада и деловито перебрасывали через фальшборт длинные пенистые гребни. Океан валял тяжело груженный «Павлоград» с борта на борт, как детскую игрушку ваньку-встаньку, и окутывал его дождями.
 Ночью прошли траверз Рио-де-Жанейро и легли курсом на восток, все дальше удаляясь от берегов Бразилии. Подхваченное попутным течением судно резво уходило от свирепого шторма, разразившегося в южных районах Атлантики.
 — Еще двое-трое суток — и мы выскочим из этих гиблых мест и войдем в зону штилей и теплого солнца, — мечтательно проговорил капитан, разглядывая ходовую карту на штурманском столике. — И до самого Гибралтара будем отогреваться.
 Это был его первый капитанский рейс. Капитану Чебаненко 39 лет, большая половина из которых отдана морю.
 — В Гамбурге должны быть числа десятого-одиннадцатого. Двое суток на выгрузку — и Ленинград.
 Очевидно, его морская судьба складывалась счастливо. В 18 лет — матрос 2-го класса, в 39 — капитан.
 — А там и отпуск. Вы, доктор,
тоже в отпуск?

 То было прекрасное и жестокое время. Безжалостное время. Время великих открытий и величайшей подлости...
 С высоты второй половины XX столетия мы можем со снисходительной улыбкой посматривать на предшествующие поколения. Как же! Они не знали многого из того, что знаем мы, не знали наших скоростей, не ведали, что такое электричество, радио, телевидение, не при них человек вышел за пределы планеты. Где-то нам даже их жалко немного.
 Но осторожнее, не жалеть — благодарить нам надо предшествующие поколения, ибо знаниями своими мы обязаны тем, кто по крупицам собирал их на протяжении веков и донес до нас, не расплескав по дороге.
 Представьте тысячелетие мрачного средневековья. Церковь царит в Европе, и инквизиция — ее карающий меч. Мир для человека ограничен тем пространством, куда он может доехать на лошади, доплыть на ненадежном суденышке. А дальше все сомнительно и непонятно. Ходят нелепые какие-то слухи, будто есть где-то другие страны и в странах тех люди все безголовые, или рогатые, или вовсе с собачьими головами. Неужели" С собачьими? Да как же они меж собой-то разговаривают! Не разговаривают, а лают по-собачьи. И едят не ложками, а лакают, как собаки. Ну и дела!
 А земля плоская. Дойдёш до края, а дальше мрак, ничего нету - Только до края до того никто ещё не доходил. Еще говорил падре с амвона, будто земля на трех слонах стоит, а слоны на черепахе, черепаха же в океане плавает. Спроси-ка у падре, на чем тот океан держится. Не дай бог! Еще в ереси обвинит.
 И то верно. Намедни сожгли вон Марию Терезу. Так ей, ведьме, и надо. Не будет порчу на свиней напускать. Ох, беда! Кругом ведьмы, черти — нечистая сила.
 А еще говорили люди, будто у тех, собачьеголовых, золотишко водится. И серебришко. И пряности, что ничуть не дешевле золота. Эх, добраться бы до них!
И так тысячу лет. Представляете?
 Сейчас трудно судить, только ли жажда наживы заставила человека отвернуть свои корабли от привычного глазу берега и направить их в открытый неведомый океан. Наверно, было там и любопытство. А может быть, прежде всего любопытство. Просто не мог больше человек пребывать в тисках незнания.
 Был одним из таких людей Педро Алварес Кабрал.
 О нем в источниках говорится очень лаконично: «22 апреля 1500 года Педро Алварес Кабрал открыл Бразилию».
 Неизвестно, имел ли Кабрал инструкции португальского двора искать новые земли на западе Атлантики, или корабли его случайно отклонились к западу на своем пути в Индию вокруг мыса Доброй Надежды, и если случайно, то случаю этому он обязан тем, что имя его вошло в историю Великих Открытий.

 Еще есть на свете чудеса. Еще стоит в них верить: удивляться новому, радоваться неожиданному, вглядываться в невероятное. Еще нужны человеческому сердцу приключения в поисках неизведанного и недосказанного... Казалось бы, в наш век, когда из страны в страну самолеты переносят человека за несколько часов, когда космонавты облетают планету за девяносто минут, когда пассажирские суда нам кажутся слишком тихоходными, чтобы быть средством сообщения, уже неоткуда взяться приключениям.
 И порою жизнь как будто подтверждает это.-
 Мне рассказывал Андрей, знакомый семиклассник,' о том, как он вместе с родителями пошел на большом пассажирском теплоходе в круиз по городам Прибалтики. Играла музыка, в капитанской рубке стояли рулевой и вахтенный, за кормой бурлила вода, над судном носились чайки... И даже шторм, настоящий шторм на Балтике довелось испытать Андрею.
И все же рейс казался ему чем-то ненастоящим. Всеобщая восторженность морским походом даже коробила его. Может быть, ему не нравилась девчонка из соседней каюты, которая уж слишком преувеличенно всего боялась? Или задели сказанные после шторма слова пожилой пассажирки в очках: «Вот и ты, мальчик, приключение испытал...»? А может быть...

 «Кто-то из местных жителей обнаружил каменную голову. Мальдивские власти пришли к выводу, что эта голова должна быть старше восьмисот лет...»
 Так начал свой рассказ Тур Хейер-дал. Это был он, человек, которого знают во всем мире. И сидел он напротив меня в самом центре Ленинграда, в номере гостиницы «Европейская». Говорил ровным строгим голосом, тщательно формулируя мысли, потому что рассказывал о том, что еще не опубликовано им, не до конца осмыслено.
 О, если бы была возможность, я привел бы в этот гостиничный номер всех мальчишек, с упоением читающих книги доктора Хейердала, мечтающих о дальних странствиях и удивительных открытиях!
 Вблизи, на расстоянии одного метра, он был совсем не таким, каким рисовался со страниц книг: ничего от «морского волка», незаметны следы тропического загара, свойственного тем, кто у экватора долгие месяцы проводит под открытым небом. Доведись встретиться с ним не в гостинице, а на ленинградской улице, среди разноязыкой толпы интуристов, — боюсь, что не узнал бы Тура Хейердала: увидел бы высокого подтянутого джентльмена, чем-то похожего на представителя деловых кругов и вряд ли — на путешественника.
 И все-таки это был он. Последние годы Тур Хейердал вел большие археологические раскопки на Мальдивских островах, что в Индийском океане. Островов в архипелаге около 1200, протянулись они цепочкой до самого экватора.
 Итак, на одном из этих островов была найдена каменная голова — обломок большой статуи. Тур Хейердал был приглашен на раскопки.
 «Да, эта голова должна быть старше восьмисот лет, потому что восемьсот лет назад на Мальдивы прибыли мусульмане, которым по религии запрещено изображать человека, — продолжил Хейердал. — Когда я увидел находку, то мне стало ясно, что это обломок буддийской скульптуры. Зашел и в местный краеведческий музей порыться в запасниках. И с удовольствием обнаружил еще одну сделанную на этих же островах находку, индуистскую скульптуру — голову фантастического существа с торчащими клыками, высунутым языком, удлиненными мочками ушей. Следовательно, по меньшей мере две цивилизации существовали на этих островах до того, как в тысяча сто пятьдесят третьем году пришли туда арабы.

 Хочу напомнить, что эта беседа с Туром Хейердалом состоялась в октябре 1984 года. Как раз в те дни отмечалось 40-летие освобождения Северной Норвегии от фашистских захватчиков советскими войсками совместно с норвежскими воинами, среди которых был и 30-летний лейтенант Хейердал. Об этом можно прочитать в отличной книге А. Якоби «Сеньор Кон-Тики», поэтому свой вопрос я сформулировал так: «Что из тех далеких дней вам вспоминается более всего?»
 «Прежде всего, я постоянно думаю, что война — это безумие. И надо сделать все, чтобы предотвратить ее повторение. А среди моих самых светлых воспоминаний — встречи в Финмарке сорок лет назад с боевыми соратниками. С двумя из них я только что встретился вновь. Встреча, не улыбайтесь, состоялась... в сауне. Мы очень тепло говорили, приятно вспоминалось, как в далекие годы молодости после боев на жестоком морозе вот так же хорошо отогревались в бане. Отогревались наши души, и мы находили общий язык. Им были ненависть к общему врагу и надежда на то, что никогда больше не будет войны.
 Очень часто я вспоминаю военное рождество. У норвежцев принято его отмечать. В тот раз пришел к нам советский офицер. И мы большой компанией говорили о нашей дружбе, о мире. За это мы сражались, теряли боевых друзей и побеждали!»

 Люди и обычаи! Как много стоит за этими двумя словами. Действительно, люди могут быть с черным, белым, желтым цветом кожи, жить в снегах и льдах Арктики или во влажных тропических лесах Африки, да мало ли где еще. Есть среди них рослые белокурые красавцы и совсем маленькие круглолицые пигмеи. Их письменная история может исчисляться тысячелетиями или наоборот только делать свои первые шаги. Но при всем этом все они --братья, ибо все люди. В их жизни много разного, но немало и общего для всех.
 Изучением обычаев и нравов, верований и обрядов народов земного шара занимается сравнительно молодая наука — этнография. Это греческое слово станет гораздо понятнее, если перевести его на русский язык — «народоведение». Этнографов интересует, например, почему у племен, живущих на одном материке, подчас рядом друг с другом, резко отличаются обычаи. Так, на юге Африки, в племени героро, появление на свет близнецов считалось событием, сулящим большую удачу их соплеменникам. Но в той же Африке, там, где сейчас находится государство Того, близнецов, не колеблясь, убивали, так как считали их недобрым предзнаменованием. А порою ученые обнаруживают у народов, разделенных морями и океанами, похожие обычаи.
Чем же объяснить сходство или различие в образе жизни народов? Конечно, законами общественного развития, присущими человеческому обществу. Подробнее об этом можно узнать из книги, которую представляет один из крупнейших советских этнографов профессор С. А. Токарев. Она называется «Люди и обычаи» (1976), а написали ее два автора — А. Дридзо и А. Минц. И может быть, больше всего вас увлечет ее последняя глава, где авторы рассказывают о том, что и в нашем, XX, веке, когда расстояния измеряются часами полета, а не сутками или месяцами пути, некоторые люди на земле все еще живут в каменном веке. Эти «белые пятна» в науке ждут своих исследователей, одним из которых быть может станет тот, кто прочтет эту книгу.

 Десять тысяч лет назад Берингова пролива не было. На его месте, и не только на месте пролива, а на месте огромных пространств Берингова и Чукотского морей, простиралась обширная суша, связывавшая северо-восточную оконечность сверхматерика Евразии и северо-западную часть Нового Света. Эту затонувшую землю называют Берингией. А реконструкцией ее занимается особая научная дисциплина — берингио-логия.
 Как же представляют себе ученые облик этой затонувшей земли? Какие у них есть доказательства в пользу того, что эта суша действительно существовала на месте Берингова пролива? Обратимся к фактам, собранным различными науками, но говорящими об одном — о Берингий-ской суше.