В осеннем лесу бывает так: набредешь на сосняк вперемежку с елью, березой, осиной и другими деревьями. Чисто под ногами: ни валежины, ни хвороста, трава мелкая, мох. Где же и грибам быть, если не здесь. Но вот что странно: ходишь-ходишь в поисках грибов, а ими тут и не пахнет. Ведь если кто-то был здесь до тебя и грибы обобрал, должен был оставить хоть какие-то признаки: шляпку ли старого гриба, брошенную за ненадобностью, корешки ли от пластинчатых грибов. А здесь ну ни-чегошеньки.
В чем дело? И только теперь тебя словно осеняет: холодно в этом месте, несет, как из погреба. А ведь грибы тепло любят.
Идешь дальше. Вот березовая поляна, сквозная вся. Изредка стоят ели. Земля усыпана листьями. Тут уж и подавно ничего не найдешь. И устремляешься дальше.
Вдруг под ногой что-то хрустнуло, мягко так. Оглядываешься: белеет раздавленный тобою черный груздь. Ага, значит, здесь все-таки что-то есть. Черный груздь в одиночку не растет. Не торопясь вырезаешь из сухостоины палку, обязательно с развилкой на верхнем конце, и начинаешь обшаривать поляну метр за метром. То здесь, то там прячутся под листьями черные грузди. Это ведь когда прямиком чешешь, то лес кажется пустым, а как станешь присматриваться да не спешить, и грибы начнут попадаться. Они терпеливых любят да вежливых, словно говорят: любишь нас, так покланяйся, не гордись. Вот и кланяешься: иной раз за похожим на гриб листком, другой раз за грибком, да гнилым, а иной — и за хорошеньким.
Ходишь, ворошишь листву, а сам думаешь: почему на той поляне ничего нет, а здесь хоть редко, да попадается? А вот почему: на поляне, казалось бы, сквозной и открытой, довольно тепло. Солнце ее больше обогревает.
Соберешь грузди в корзину, обойдешь поляну еще раз и отправляешься дальше — искать такую же теплую поляну.
