Warning: fopen(/var/www/fastuser/data/www/acere.ru/engine/cache/related_653.tmp): failed to open stream: пФЛБЪБОП Ч ДПУФХРЕ in /var/www/fastuser/data/www/acere.ru/engine/modules/functions.php on line 337 Warning: fwrite() expects parameter 1 to be resource, boolean given in /var/www/fastuser/data/www/acere.ru/engine/modules/functions.php on line 338 Warning: fclose() expects parameter 1 to be resource, boolean given in /var/www/fastuser/data/www/acere.ru/engine/modules/functions.php on line 339 О ЧЕМ КЛИЧУТ ЖУРАВЛИ » Позитивное видение окружающего мира в 85

УТРЕННЯЯ ЗВЕЗДА — ЗВЕЗДА ВЕЧЕРНЯЯ
По вечерам, когда солнце заходит и край неба еще пылает от его неистовых лучей, появл ...

ДОМИК ДЛЯ ПТИЦ
Все то, чего коснется человек, Приобретает нечто человечье.С. Я. Маршак Увлекся я в п ...

ДВУУСТАЯ РЕКА
 Неподалеку от Ленинграда Карельский перешеек с запада на восток пересекает река Вуок ...

НА ПОРОГЕ ОСЕНИ
    Август на исходе. Скоро лету конец. Стоят солнечные, но уже не жаркие дни. Еще мо ...

«БАРОМЕТРЫ» ЧИСТОТЫ ВОЗДУХА
В светлом негустом лесу на стволах деревьев часто встречаются разнообразные лишайники ...

ПОЗИТИВНОЕ ВИДЕНИЕ МИРА В 85 » О СТРАНЕ И МИРЕ » ВЕПССКИЕ ОРНАМЕНТЫ » О ЧЕМ КЛИЧУТ ЖУРАВЛИ

О ЧЕМ КЛИЧУТ ЖУРАВЛИ

«Клинг! Клинг...»
 Когда высоко в небе кричат журавли, грустно становится людям. Почему это? Бабушка наша забыла счет своим годам, но про журавлей — знала!
 — Деды наших дедов пахали землю помягче этой. Солнце над ними было поласковей. Хорошо родилась рожь на песчаных запольях, греча на пожогах, горох да бобы на глинистых местах. Летом — уследи! — кувшинки поднимутся на воду: пора сеять ячмень на раскорчеванных лесных нивках. Шесть недель прошло — запирай ячмень в закрома. А там и кузнечик застрекотал, — значит, рожь поспела. Вот и овес усы отрастил — снова на пороге осень.
 Совсем доспел в то давнее лето ячмень. Но увидел однажды мужик: примяты колосья! Рассердился: «Я лес корчевал, нивья пахал... Словлю вора!» Пошел с сыном.
 Заря вечерняя сокрылась. Сумерки пали. Рыба повернулась к озеру головой, к берегу хвостом — полночь! Тут плесканье крыльев раздалось, щелканье клювов: села на нивья хлебные станица журавлей. Притихли мужик с мальчонкой-сыном, затаились. Стали журавли по полю гулять, стали ячмень клевать. Пляшут, хороводы водят — как девушки плывут-переступают, как парни притоптывают, вот диво-то! Нагулялись, наклевались — головы под крылья положили, спят...
 У мужика страх-наваждение прошло. Кидает сыну конец веревочный: «Держи крепко-накрепко!» Сам журавлей вяжет — одного за шею, другого за ногу, третьего... а седьмой-то, старый вожак, он не спал! Крылами всплеснул, клювом сщелк-нул: «Просыпайтесь, вольные!» Кинулся было к сыну мужик, да куда там. Крепко держал веревку мальчик. Высоко в поднебесье несли его птицы. Глядит паренек-то этот, горемычная голова: леса внизу все темнее, поженки и пашни все меньше. Машут крылами журавли! Несут паренька в подсиверну сторонушку.
 Вот завиднелось желтое морошко-вое болото, заалело клюквенное.
Пали птицы наземь. Зашагали меж кочек на длинных ногах. Отвязал паренек веревку. Топор у него за поясом, нож в ножнах. Близ нонешней Сороковой горы было его жительство. Рукодельный паренек, ничего, хоть и невелик возрос. Ячмень со всходов, человек с рожденья виден: каков родится, такой и поднимется, это как колос... Выстроил он и избу себе: топором дерево срубит, ветки обрубит-окарзает. Веревкой бревно обмотает — к горе Сороковой выволочет. От тех колосьев, что вырвал, за былую родную землю держась, что и на чужбину принес, он и поле завел: в лесу росчисть расчистил, пенья выкорчевал, сжег, ячменем засеял, на другой год — втрое больше. Он еще мальчишкой был, а у него борода взошла. Ведь не от годов — от забот борода растет!
 Вот опять лебеди потянулись на юг, опять белая зима идет. И эту зиму скоротал. Однажды по весне пошел паренек к речке — умыться. Глядь, а к берегу волной валек прибило, каким бабы белье колотят, когда его полощут, песни припевая. «Хумбар» по-нашему. Длинный такой валек — и уточка на ручке вырезана. Не то валек — хумбар, не то веселышко — аир!
 Глянул паренек-то этот, победная голова, на утицу вырезанную, а та его, будто живая, крылышком воды зачерпнувши, обрызгала, сама по речке поплыла. Паренек — за ней. Видит: у берега прялица под резной лопаской, будто челнок под парусом, покачивается, а на берегу девушка лен треплет. Одежка на ней легкая, серебристая. Льняная! А на парне — сорочка нежных беличьих мехов, поверх сорочицы — медвежья шкура. Вот он девушку крылом медвежьего плаща укрыл. Она ему рубаху жаркими узорами вышила: солнце на ней, травы цветные и утицы плывут, крылышками волну тревожат. Свадебный наш обычай не от того ли первого дарения идет. Ведь это первые ижанд и эми, первые муж да жена на бережку стояли рука об руку возле узорной прялицы с веселыш-ком-айр!
 Так и жить стали: рука в руку, душа в душу.
 Жена работящая — так и муж не пляшет: то на охоте, то пашет.
 Когда звонко кличут в золотом небе журавли: «клинг, клинг!», задумываются, сутулясь, старики: память о старопрежней родине приходит к человеку в старости. «Раньше, — сказывают, — мы жили не здесь, а там!» — и плещут рукой, словно крылом. Туда, на юго-восток, за Онего наше... '

 (голосов: 0)



Напечатать

Другие новости по теме:
  • БЕЛЛЬ
  • ПОСЛЕДНИМИ
  • МЕРА ОНДРЕЕВОЙ СИЛЫ
  • МЫ — ПУСТОШКИНЫ
  • НА РЕКЕ ЯНДЕБЕ



  •