НАУКИ И ЖИЗНИ ПУТИ
Григорий Николаевич Потанин(1835—1920) Ужас охватит того, кто отважится подойти ...

Я НЕ ПОВЕРИЛ БЫ СВОИМ ГЛАЗАМ
 Слово «метеорит» ведет свое начало от слова «метеор», а оно обозначает вспышку света ...

НШИМА
 — А ншиму вы умеете готовить? — спросил меня однажды учитель-замбиец Гот ...

АТМОСФЕРА ТИТАНА
 Титан — самый крупный спутник Сатурна, по своим размерам превышает самостоятел ...

ОСЕННИЙ ВЕТВЕПАД
Мало кто знает, что осенью некоторые наши деревья сбрасывают не только листву, но и ч ...

ПОЗИТИВНОЕ ВИДЕНИЕ МИРА В 85 » О СТРАНЕ И МИРЕ

«А ВТОРОЕ СОКРОВИЩЕ—КАСПИЯ...»

 500 километров дагестанской границы проходят по Каспийскому морю. Без него, как и без гор, немыслим Дагестан. Море — это промысел рыбы, в том числе ценных осетровых пород. Промысел ведет объединение Дагрыба, а его добычу перерабатывают рыбоконсервный и коптильно-маринадный комбинаты. Море — это крупный порт в Махачкале с большим объемом транспортных перевозок, менее дорогостоящих, чем железнодорожные. Море — это сильный ветер, продувающий прокаленные зноем долины, это песчаные пляжи, где так хорошо отдыхать. Курортная зона на берегу Каспия для лечения, отдыха и туризма вырастет в следующей пятилетке, решение об этом уже принято.
 А еще у моря нашли нефть. Центром ее добычи стал город Избербаш на берегу Каспия. Дагестанская нефть оказалась незаменимой для страны в годы Великой Отечественной войны. Гитлеровские полчища рвались на Кавказ, к его нефти, в горах шли жестокие бои, горели подожженные фашистскими стервятниками нефтепромыслы в Грозном. А ведь именно нефть во многом определяла исход войны, в которой участвовали сотни тысяч автомобилей, танков, самолетов.
 После войны в море выросли первые эстакады на свайных основа
ниях. Пробуренные в морском дне скважины дали нефть.
 Сейчас центр нефтедобычи переместился с побережья Дагестана на север республики. А эстакады близ Избербаша решили оставить в память об освоении морского бурения, полном героических страниц, когда работа не прекращалась и зимой в штормовой ветер, когда эстакады заливало холодной водой, оставить как напоминание потомкам о свершениях старшего поколения.

Подробнее



МОЛОДОСТЬ СТАРОГО КУЗБАССА

 На одной из тихих площадей Кемерова вблизи университета стоит памятник. Бронзовый бородач с мужественным лицом и пытливым взглядом, в старинном распахнутом кафтане и высоких сапогах, прижимает к груди большие куски каменного угля. Из серого пьедестала выступает темная блестящая скала — тоже каменный уголь. На пьедестале надпись — всего два слова: «Ми-хайло Волков». Это памятник первооткрывателю богатств кузнецкой з|емли — крепостному Михаилу Волкову. Более двухсот пятидесяти лет тому назад он обнаружил выходы угольных пластов по берегам реки Томи. В 1721 году рудознатец донес об этом в Берг-коллегию, учрежденную Петром I вместо издавна существовавшего Приказа рудокопных дел.
 Замечательным открытием Волкова Россия воспользовалась не сразу. Слишком далека была кузнецкая земля от тех мест, где создавались первые заводы. Лишь в 1851 году на самом севере угленосных площадей будущего Кузбасса близ маленького городка Гурьевска построили первую Бочатскую копь. А в конце XIX века была начата добыча кузнецкого угля в районе Анжеро-Судженска, тоже на северном краю исполинского угольного «корыта» — Кузнецкой мульды, как впоследствии назвали эту геологическую структуру исследователи.

Подробнее



МУРОМ

Про Муром слышал каждый: кто же не знает древних былин про славного богатыря Илью Муромца!
Как во том ли было прежде городе Муроме... Из того ли из города Мурома, Из того ли села да Карачаева, Была тут поездка богатырская, — Выезжает оттуль да добрый молодец, Старый казак да Илья Муромец...
 Впервые упомянут Муром в «Повести временных лет» под 862 годом. Жило здесь в давние времена среди глухих лесов на берегах Оки древнее угро-финское племя мурома. Потом пришли сюда славяне — и растворились коренные жители среди более многочисленных и сильных пришельцев. И лишь название города хранит память о них.
 Долгое время Муром был окраинным городом Древней Руси, играл важную роль в обороне русских земель от вражеских набегов. Может быть, именно поэтому с городом и было связано имя одного из самых популярных былинных богатырей, охранявших родную землю? Легенда же поселила в муромских лесах и Соловья-разбойника, того самого, который был побежден Ильей Муромцем.

Подробнее



ГОРОД, КОТОРОГО ДОЛГО НЕ БЫЛО

 В XVIII веке, когда в южных степях России и в Таврии (Крыму) строились новые города, многим из них давались названия греческого происхождения. Так появились Севастополь (город, достойный поклонения), Симферополь (Пользоград), Ставрополь (крестовый город), Никополь (город победы), Мелитополь (пчелиный город). Впрочем, история возникновения Мелитополя несколько сложнее. Дело в том, что название города, который должен был по замыслу Екатерины II появиться в Таврической степи, долгое время существовало только на бумаге. Город так и не был построен, и в 1841 году это название присвоили слободе Ново-Александровской, расположенной довольно далеко от Крыма.

Подробнее



ПРИБЫТИЕ

 Речной причал в Котласе на высоком берегу. За рекой болотистая низина с чахлыми кустиками. На ее дальнем краю деревня с луковичным куполом старой деревянной церковки. За деревней лес без конца.
 А на этом берегу город. Виден элеватор. К длинной пристани пришвартовываются сухогрузы, портовые краны резво кланяются — разгружают и загружают трюмы.
 Чтобы воспользоваться услугами скоростного флота, надо спуститься по широкой каменной лестнице, потом по длинной деревянной и сбежать по трапу. Захрустит под ногами крупный речной песок с галькой, с шорохом лизнет вода гладкий берег, охватит тебя речная сырость.
 Из-под обрывистого берега тянется якорная цепь, в ее последнее звено продета веревочная петля и закреплена березовым поленом. Полено удерживает на приколе скоростное судно, которое уткнулось квадратным носом в берег. На скошенном стекле надпись: «Котлас — Устюг».
Рядом с дверью на палубе палка с пучком веревочных концов — морская швабра. Концы собраны с большим тщанием. Судно ухожено и блестит. Чтобы больше увидеть по дороге, я напросился в рубку к капитану.

Подробнее



ИВАН ВЕПРЕВ

 Седенький киоскер, у которого я купил свежую районную газету, сказал: «У промыслов своя, иногда нам, людям, неподвластная жизнь» — и посоветовал попытаться разузнать про Ивана Вепрева, который в свое время сильно прославил шемогодскую бересту.
 В Шемогодской волости стояла деревня Курово-Наволок. Все жители ее носили фамилию Вепревых. Когда подрос один из них, Иван Вепрев, отец дал ему ружье да топор. Пошел Иван в лес, остановился на земляничной полянке и сказал: «Прошу тебя, лес-батюшка, корми меня, как отца моего и как деда. Я же обещаю лишней веточки зря не ломать, невинной птахи зря не губить...»
 Ничего не ответил ему лес. Начал Иван валить деревья, дома рубить, резьбой их украшать, на охоту ходить, зверя и птицу бить — кормиться.
Лес кормил не голодно и не сытно.
 Пришел срок, срубил Иван и себе дом, сам печь сложил, стол смастерил, в чулане полки навесил. А что ставить на них?
 Подумал и опять в лес пошел. Свалил березу, распилил на чураки. С чураков снял бересту целиком, потом из кругляшков напилил донышки. Из самых больших чураков получились ведра. К ним приладил ручки из ивовых прутьев. Из чураков поменьше получились крынки для молока, туески для сметаны и соли. И даже стаканы для чая смастерил. И так научился донышки подгонять да прилаживать, что ни единой капельки не протекало.
 Заставил стол берестяной посудой. Солнце в оконце глядит, береста ласковая, теплая, сама в руки просится. Как тут не улыбнуться?
 И так ему понравилась береста, что решил ее рисунком украсить. Смастерил в сенях верстак, на нем разложил топор, пилу, нож, стамеску да рубанок.
 Что же вырезать на бересте? Знал он знак, который оберегает от дурного глаза, от болезней, от нечистой силы, — трилистник. И стал вырезать на бересте три листика, а стенки на туесках делать из двойной бересты.

Подробнее



ПУШКИ ИЗ БЕРЕСТЫ

Ну а что стало с промыслом потом?
 Александра Маркова родилась и выросла в самой Шемоксе. В 1941 году ее отец ушел на фронт. Писал в письмах, что сражается под Москвой. Бьются они изо всех сил, а гитлеровцы прут и прут, пушек у них много.
 Было Александре 11 лет, осталась она с мачехой, и сильно хотелось отцу помочь. Целыми ночами думала, плакала, а придумать ничего не удавалось. И вот случайно узнала, что в мастерской режут бересту. Она идет за границу, там ее покупают за доллары, и на эти деньги наши военные приобретают оружие, которое по ленд-лизу привозят из Америки. Разбираться в тонкостях некогда. Главное, что береста шла в расчет за оружие.
 Александра сразу пошла в мастерскую, быстро научилась работать ножом и трудилась каждый день по двенадцать часов. Из мастерской ее приходилось выгонять. Очень хотелось, чтобы за ее берестяные туеса купили хорошую пушку и отправили отцу. Она даже во сне эту пушку видела, сама стреляла из нее и все время попадала.

Подробнее



ВОЗРОЖДЕНИЕ ПРОМЫСЛА

 В голодное послевоенное время мыкался берестяной промысел от одной фабрики к другой. Было людям не до него. Наконец бересту совсем резать перестали, а мастеров распустили. И Александра Маркова приобрела другую специальность.
 Когда я собирал материал для очерка, то вдруг подумал, что мы, люди, не так уж и властны над старинными промыслами. Промыслы ведут себя довольно независимо и, если видят, что нам не до них, уходят куда-нибудь в глубинку и затаиваются. И могут ждать долго, ничем не напоминая о себе. Бывает, и совсем забудут про нас. А если вдруг почувствуют, что стали нужны, то могут напомнить о себе и вернуться.
 И вот берестяной промысел напомнил о себе дедушкиными табакерками, бабушкиными солонками, ларцами, туесками — промысел решил вернуться.
 В Великом Устюге на фабрике Художественных кистей затеяли возродить цех по ажурной резке бересты.
Но где взять мастеров?
 После долгих поисков нашли Александру Егоровну Маркову.
 — Что вы! — испугалась она. — Я уж немолода, дело у меня ответственное, семья на руках.
 — Больше некому, — убеждали ее. — Ведь нужен не просто резчик.
Нужен настоящий мастер.
Наотрез отказалась Маркова.
А через месяц пришла сама.

Подробнее



ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ

 Академик Владимир Афанасьевич Обручев прошел Сибирь и Среднюю Азию, Крым и Кавказ, Северный Китай и Центральную Азию, Монголию и Джунгарию. Он автор научно-фантастических и приключенческих романов: «Плутония», «Земля Санникова». «Золотоискатели в пустыне», «В дебрях Центральной Азии». Имя Обручева носят горный хребет в Тувинской АССР, гора в верховьях реки Вишим, одна из вершин в Русском Алтае, ледник в Монгольском Алтае, оазис в Антарктиде...

Подробнее



ЧЕРНОЕ ОЗЕРО

 Каракуль — озеро в северной части Памира, в Горно-Бадахшанской автономной области Таджикской ССР. Площадь озера 364 квадратных километра, длина — 28,3 километра, наибольшая ширина достигает 23,3 километра. Озеро расположено в котловине, окруженной высокими горами, на высоте 3910 метров над уровнем моря.
 Каракуль — бессточный водоем, он питается водами горных рек. Вода в озере на вкус солоноватая. При сравнительно небольших размерах озеро довольно глубокое. Глубина в западной части достигает 238 метров, поверхность озера выглядит как темное зеркало в оправе заснеженных гор. В переводе с таджикского Каракуль и означает «черное озеро».

Подробнее



ВЕПССКИЕ ОРНАМЕНТЫ

«Так ведь мы эта самая чудь и есть», — сказал белоголовый дедушка и повернул кран самовара. Зажурчал самовар, как родничок, тугая серебряная струя забилась в моей синей чашке.
 Вот так же, бывало, чаевничая, записывал я предания и в нежном нашем Заонежье, и в суровом Поморье. Сквозь лесные дали Пудожского края пришел я в сказочно живописное Каргополье, где в меловых скалах струится лебединая река Онега, пошел дальше, навстречу утренней заре. И всюду встречались мне легенды о «чуди белоглазой». То это были робкие подземные жители, то свирепые воинственные великаны. А там, за Уралом, в селении зырян-оленеводов, молодой зоотехник поведал мне о чуди—чудо-мастерах медного литья. Отлитые ими фигурки воинов с головами лосей еще находят на местах древних городищ.
 Поморы — прославленные русские северные мореходы — рассказывали мне о недавних якобы нападениях чуди, вооруженной луками, стрелами с костяными наконечниками, на корабельных людей, сошедших на берег, вот, пресной воды у родничка набрать!
 А тут ласковый с льняной бородкой старичок на мой вопрос о легендарном северном народе подвигает мне голубую с золотистым ободком чашку: «Мы вепсы, чудь, так нас называли еще на моей памяти... Топленого молока хочешь?»
 Ученые-этнографы установили, что предками современных вепсов была летописная «весь», упоминаемая в первом своде русских летописей — «Повести временных лет» — как дружественный, союзный славянам народ.

Подробнее



О ЧЕМ КЛИЧУТ ЖУРАВЛИ

«Клинг! Клинг...»
 Когда высоко в небе кричат журавли, грустно становится людям. Почему это? Бабушка наша забыла счет своим годам, но про журавлей — знала!
 — Деды наших дедов пахали землю помягче этой. Солнце над ними было поласковей. Хорошо родилась рожь на песчаных запольях, греча на пожогах, горох да бобы на глинистых местах. Летом — уследи! — кувшинки поднимутся на воду: пора сеять ячмень на раскорчеванных лесных нивках. Шесть недель прошло — запирай ячмень в закрома. А там и кузнечик застрекотал, — значит, рожь поспела. Вот и овес усы отрастил — снова на пороге осень.
 Совсем доспел в то давнее лето ячмень. Но увидел однажды мужик: примяты колосья! Рассердился: «Я лес корчевал, нивья пахал... Словлю вора!» Пошел с сыном.
 Заря вечерняя сокрылась. Сумерки пали. Рыба повернулась к озеру головой, к берегу хвостом — полночь! Тут плесканье крыльев раздалось, щелканье клювов: села на нивья хлебные станица журавлей. Притихли мужик с мальчонкой-сыном, затаились. Стали журавли по полю гулять, стали ячмень клевать. Пляшут, хороводы водят — как девушки плывут-переступают, как парни притоптывают, вот диво-то! Нагулялись, наклевались — головы под крылья положили, спят...
 У мужика страх-наваждение прошло. Кидает сыну конец веревочный: «Держи крепко-накрепко!» Сам журавлей вяжет — одного за шею, другого за ногу, третьего... а седьмой-то, старый вожак, он не спал! Крылами всплеснул, клювом сщелк-нул: «Просыпайтесь, вольные!» Кинулся было к сыну мужик, да куда там. Крепко держал веревку мальчик. Высоко в поднебесье несли его птицы. Глядит паренек-то этот, горемычная голова: леса внизу все темнее, поженки и пашни все меньше. Машут крылами журавли! Несут паренька в подсиверну сторонушку.

Подробнее



БЕЛЛЬ

 — Говорят, дивный сын родился у молодых, первых ижанда и эми. Он родился — и на ноги встал, как лосенок лесной. Льняную рубаху мать вышила ему узорами — цветами и травами, следами зверей и птиц. Отец пел сыну охотничьи суровые песни. Мать сказывала ласковые сказки. Знал малый голоса птиц, говор деревьев, шепот лесных духов. Но сам —молчал. У него не было языка, такой родился.
 Есть летом день, когда потайным цветом зацветает Лесной цветок. Пошел отец — так далеко ушел он, что и охотничьим чутким ухом не слышно ему пение петухово. Искал Лесной цветок черной ночью, с заклинаниями. А как нашел, вырыл его крепкий сладкий корень. Только поднес сын волшебный корень ко рту — заговорил, запел мальчишка! Удивился отец: «Не родник ли это плещет в ночи? Не Онего ли поет?» Поднял голову: «Не журавли, не лебеди ли это кличут?» Сладка, с голосами леса схожа речь сына.
 «Как это зовут? Как назвать то?» — указывали мать и отец и на ромашку в поле, и на звезду в небе, и на лосося в стремнине вод. Все называл сын, всему давал имена. Новые, звонкие ковал он слова.

Подробнее



ОХОТНИЧЬИ РАССКАЗЫ

 Ведет, зовет меня дорога по вепсской земле. Вьется проселком, оборачивается тропкой лесной...
 Вот высокий дом на горке-кряже. Под горушкой у речки — баня. Рядышком с крыльцом — крохотная часовенка с предмостьем, с луковкой над крутой низенькой кровлей. Обычная вепсская усадьба. Во дворе я приостановился и принялся зарисовывать старинной работы детскую коляску — «лапсентелегайне», — расписную, с точеной оградкой кузова. Белоголовый малыш гулял неподалеку.
 Молодой вепс вышел на крыльцо с двустволкой, одной рукой поднял ружье и выстрелил не целясь. По ветвям березы прошумел и грянулся оземь большой серый ястреб.
 «Терве! — поздоровался со мной стрелок. — Вишь, над цыплятами кружил, разбойник... А за мальца ты напрасно испугался. Наши ребята сызмалу выстрелов не боятся». Да, вепсы — настоящий лесной народ. У карелов, у русских северян бытуют предания о силачах, удачливых охотниках. Стал я искать такие рассказы у вепсов — и здешние старики вспоминали охотничьи обряды, приметы. В деревне Горнее Шелтозеро я познакомился с Иваном Дмитриевичем Федосеевым. Многое было услышано от него — охотника и памятливого человека.

Подробнее



ОНДРЕЙ СИЛУ ОКАЗЫВАЛ

 В деревне Сюрьге жил у отца с матерью молодой Ондрей. Вот уж стеснительный был — девушка красная! При нем лишнего слова не скажи. На крещенский праздник разыгрались ребята, толкнули его — не ворохнулся. Стоит, смеется. Стали с разбегу толкать здоровенные мужи-чинья — стоит, как, скажи, столетняя сосна! Глазами хлопает, сам себе удивляется. Ондрей силы своей и меры не ведал.
 Было: с Ошты до Вознесенья ехал купец. Тройкой коней гордился, чванился: «Берегись, зашибу!» Ондрей мимо проходил. «А буде хочешь, так сдержу лошадей». Богач по тройке вперехлест кнутом ударил, сапогом по земле чертит: «Ах-ха-ха! Сдержи!» Остервенел, бьет по кореннику и раз, и другой раз. Держит тройку Ондрей, в дорогу по колено врос. Рассыпались сани — у Ондрея в руках только спинка санная осталась. Ондрей стоит, тонкую роспись санную рассматривает. Понимал в красоте. А тут из синь-сугроба крик и зык: «Охти мнешенько-о» — «Ну! запуталась курица в отрепьях». Пришлось Ондрею тащить купца из сугроба. Тоже, знаешь, подвиг немалый: купчина-то был многопудовый.
 Ондрей — славутный охотник. На медведя с рогатиной ходил. Наша вепсская рогатина — копье с граненым наконечником. У шейки рожна — стальная поперечина, а то ведь достанет зверь охотника когтистой лапой. С таким копьем еще на нашей памяти в лес хаживали. А Ондрей зверя не колол, он шкуру медвежью жалел. Он перед зверем повинится: прости-ко, мол, батюшка! — да и обоймет его накрепко, копье за медвежьим хребтом перехватит, принажмет — из зверя и дух вон, вот што, парень...
 Вот, случилось! Ондрей лося убил. Не совсем убил — насмерть ранил. Лось далеко бежал, Ондрей за ним неотступно на лыжах. Ондрей ведь такой был: поест и уйдет на много суток в лес, с собой еды не берет. Спит в лесу, у нодьи. Нодья у нас — костер охотничий: два бревна берут, подтесывают их, одно к другому кладут. Щепки меж бревен запалят, смолье зажгут — так целую ночь и живет огонь. Охотник на хвое нежится.
Старики, которые охотники, похва-лялися: мы-де любим огонь живой, не запертый, нам-де в избе маятно, душно, тошно!
 И Ондрей так: день бежит за лосем-то, а ночью у нодьи спит. Потом опять по следам бежит, поспешает. Лежки лосиные видит. Вот за Кушле-гой пошли леса незнаемые, места чужие.

Подробнее



ОХОТНИЧЬИ ПРЕМУДРОСТИ

 На охоте Ондрей воспоминал охотничий обычай и свычай.
 Он ружье свое по весне омывал горячей сорочьей кровью. На иванов день, говорят, находил волшебный папоротников цвет, оттого открыт ему был язык зверей и птиц, понимал он.
 На белку Ондрей капканы вбивал в ствол дерева, наживлял их пахучими сушеными грибами. На куницу — знал!— надо в капкан сунуть сорочье гнездо. На выдру идешь — и ты капкан в воде обустрой. Но хитрее всего ставил Ондрей капканы в снег! Подсмотрели наши старичонки из-за горелой лесины: вот он, Ондрей, ямку лопаткой выроет, капкан наставит, насторожит и снегом присыплет. Да поверх того снега другим концом лопатки следы понаставит. Вот бежит красная лиса, умненько поглядывает, думает себе: «Ну-к! Безопасной мне тут, зверю, ход! Другие пробегали этим путем-дорогою, следы поостав-ляли, сем-ко и я пробегу!» Да и попадется... «Охти, — заверещит. — Перехитрил меня Ондрей-охотник!» А куда денешься?

Подробнее



ОНДРЕЕВА ПУГОВИЦА

 Шел Ондрей, видел: под ногами, под толстым льдом, метались куницы. С осени высокая вода была, потом ударили скорые морозы. Тут и встал меж деревами лед, подо льдом — высокие хрустальные хоромы: чисто, пусто, воздух попадает через трухлявые старые пни. Ондрей идет, слышит, куницы подо льдом радуются: хорошохонько, мол! Живы будем. Ноне все лето белки плыли озером с пудожского берега на нас, куниц, войной. Да здесь им нас не достать. Пусть себе порскают, покуда их Онд-рей-охотник не добудет. Они — пудожские. Ондреева знатья не ведают!
 Тут Ондреева собака белку и облаяла. Выстрелил охотник, не попал. Несвычно такое Ондрею! Он и в другой раз приложился, он и в третий... дело нечисто: пули, не долетая, падают! Один только заряд и остался. А белка — вот она: дразнится, зубки скалит, будто смешно ей до ужасти. Еще и шишками кидается. Голосенко тоненький, как паутинка, но до чего же слова обидные верещит! «Ха-ха, — пищит, — глянь-ко, дедушко, на неудалого стрелка! Того не ведает, что тебя простая пуля не берет, а только медная, серебряная или золотая!»

Подробнее



МЕРА ОНДРЕЕВОЙ СИЛЫ

 Мужики сидят на кряжике. Промеж них — разговор: «Нету меры Ондреевой силе!» — «Есть мера». — «Нету...»
 Поспорили. Сговорились Ондрееву силу испытать. Нагрузил это мужичонка полон воз снопов. Нивья-поля у него в низинке, рига на горе. Лошадь и не тянет. Вот он Ондрея жалостно кличет: «Помоги, Ондре-юшко!»
 Ондрей силы своей не жалел: со всей охотой плечом к возу приналег. Сосед вожжи на дышло намотал — коню и деваться некуда, конь вспять идет...
 «Худ конишко-то у тебя, ничего не тянет». — «Ох, худ, что делать, ав-вой...» Мужик глаза прячет.

Подробнее



МЫ — ПУСТОШКИНЫ

 Надтреснутые долбленые лодочки-однодеревки. («Рухть!» — назвал мне их старичок с коромыслом — сказал, как кашлянул. Торопился он, расплескивая колодезную яркую воду.) В зеленые холмы вросли столетние цвета старого серебра избы, переливались перелески красками июля. Сюда, в Горнее Шелтозеро, я шел по знойным, пахнущим переспелой земляникой и молодой малиной полям.
 — Чаю пить! — торжественно
пригласил меня белоголовый дедушко. Тот самый, что только что озабоченно пробегал с коромыслом.
 Я закрыл этюдник. На огромном семейном столе в просторной, пустой избе разводил пары крохотный самоварчик. В дедовых глазах совсем детская плескалась радость.
 — Вижу — человек идет. И — за водой! Мой самовар скорее всякого другого в деревне поспевает — литровый! Это моя Шултаполай! —
хвастался столетний. — По-русски сказать — Шутливая Пелагея... шутница!
 Крохотный самоварчик в этот день кипел не переставая. Вскоре я протоптал кратчайший — по крапиве! — путь на колодец. В избу постепенно набежало всякого — старого и молодого — народа. Это здесь было слышано про незапамятную легендарную старину, про бородатого мальчика Барда и его светлокосую Айри, про мудрого Велля и про обыкновенную жизнь хозяина дома, Георгия Федоровича Зайцева.

Подробнее



УЭЛЕНЦЫ

 Уэлен — крохотное селение на самом северо-востоке Чукотки. Единственная его улочка вытянулась вдоль узкой галечной косы — небольшой полоски суши, с трех сторон окруженной холодным Чукотским морем.
 Издавна уэленцы — чукчи, эскимосы — славились как отважные морские охотники, бесстрашные добытчики моржей.
 В давние времена от удачной охоты зависела жизнь северного народа.
 Морские животные давали пищу, жир для жирников. Кожей моржа накрывали яранги и обтягивали байдары. Из кишок шили непромокаемые плащи. Из клыков мастерили наконечники к стрелам и копьям, костяные очки с узкими прорезями, которые защищали глаза от сверкания снега. Из зуба вытачивали рыболовные крючки, острые иглы, гребни для женщин.
 Нынче все необходимое можно купить в магазине. Но морская охота по-прежнему насущная потребность: печень, мясо зверей, обитающих в море, содержат много ценных, полезных для организма человека веществ, витаминов.
 Шкуры, в первую очередь нерпичьи, высоко ценятся на мировом рынке, моржовый клык, расписанный мастерами Уэленской косторезной мастерской, с удовольствием приобретают для своих коллекций знаменитейшие музеи мира.
 Вот почему охотники испокон веков самые уважаемые люди в селе. Вот почему древний промысел и сегодня одно из основных занятий северян.
 «Хочешь побывать на моржовой охоте? — спросил меня старый эскимос Тагьёк. — Завтра пойдем».
 Но мне не повезло. Ночью, откуда ни возьмись, на побережье приполз туман. К утру все вокруг: село, море, прибрежные скалы — было окутано белой плотной пеленой. Почти неделю висела она потом над Уэленом. Почти неделю охотники не выходили на промысел. Невидимое в тумане, тяжело вздыхало море. Вряд ли кто-либо ждал ясного дня с большим, чем я, нетерпением: уж очень хотелось побывать на морской охоте!

Подробнее