На вечерней линейке старший пионервожатый Нижнего лагеря Володя Калгушкин сказал:
— В этом месяце нашему Артеку исполняется четырнадцать лет. На юбилейном костре будет показан концерт художественной самодеятельности артековцев. Каждый пионер пусть подготовит какой-нибудь номер.
В этот вечер все сорок четыре артековца нашей комнаты долго не могли заснуть. Слышался приглушенный разговор, точно в комнате витал пчелиный рой. Вожатые отрядов несколько раз заходили к нам и требовали, чтобы мы прекратили разговоры. Не спали и мы с Махмудом.
Махмуд перебрался ко мне на кровать.
— Давай вместе напишем стихотворение об Артеке, — шепотом предложил он мне.
И тут же с пафосом продекламировал:
Около самого Черного моря Плещутся волны о берег крутой — Здесь расположен прекрасный и славный Наш замечательный лагерь родной.
— Здорово! — похвалил я друга. — Надо записать, а то забудешь.
— Не забуду. Утром запишу, — прошептал Махмуд.
Вскоре Махмуд уже спал, а я все мучился, сочиняя стихи. Наконец мне удалось сочинить четверостишие:
Мы пионеры из разных республик, Объединил нас красавец Артек. Здесь веселится, живет и играет Русский, татарин, испанец, узбек.
Четверостишие мне понравилось, и, успокоенный, я уснул. Утром я продекламировал стихи Махмуду. Он похвалил меня и в свою очередь прочитал еще один куплет, сочиненный им утром:
Здесь единение многих народов, Связанных дружбой навек. Едут ребята на радостный отдых, К морю, в чудесный Артек.
Тетрадку с нашим стихотворением мы передали вожатой отряда Шуре Теньковой. А вечером нас разыскал корреспондент «Пионерской правды».
— Ваше стихотворение, ребята, нам понравилось. Его решили поместить в номере, посвященном Артеку, — сказал он. — Только название
лучше дать «Наш лагерь». Не возражаете?
— Нет, — ответил за обоих Махмуд.
Спустя несколько дней после нашей беседы с корреспондентом мы прочитали в «Пионерской правде» от 8 июля 1939 года свое стихотворение.