Белые и черные реки текут с Урала...
Белые текут на запад, а черные — на восток.
Пробираясь вдоль черных рек, просачивались из-за Камня орды пелым-ского князя Кихека, чтобы, «засыпая озерцы трупами», пройти по Пермской земле.
А по белым рекам поднимались к Уралу казаки.
Семь имен насчитывают историки у атамана. Необкатанным камешком в реке народной молвы каталось его имя, пока не выплеснулось на берег— Ермак.
Сибирь вступала в новую эпоху, и новые отношения, сложившиеся на ее безграничных просторах, требовали прежде всего нового пути, который соединил бы Сибирь с Центральной Россией.
В 1595 году царь Федор Иоаннович издал указ, по которому надобно было искать «охочих людей», способных указать и проложить удобную дорогу в Сибирь.
Дорога была найдена и проложена. «Вождем был оной дороги Ар-тюшка Бабинов...»
Кто он, этот Соликамский крестьянин Артемий Сафронович Бабинов?
Снова и снова перечитываю я скупые строчки летописи, снова вчитываюсь в витиеватый текст царских «жалованных» грамот, пытаясь представить себе позабытого землепроходца...
Немного известно о нем. Известно, что был у него в Соли Камской дом, что сам он кроме землепашества занимался еще и промыслом. Ловил зверя в отрогах Уральского хребта и, наверно, многое знал о Камне еще и из этой своей промысловой жизни.
Дороги через Камень были...
Был известен испокон веков путь, называемый на местном наречии мирляни — народный путь. Он шел из Чердыни по реке Вишере, затем по Велсую и далее до Лозьвы, спускался в Тавду, из Тавды в Тобол, потом поднимался по Тоболу и Туре до Тюмени. В результате получалось от Соли Камской до Тюмени — 2 тысячи верст.
Вела через Урал волчья тропа, по которой в 1582 году провел Ишберей в Москву посольство Ермака. Зимой по этому пути можно было ездить, но летом с трудом пробирались по тропе и пешие.
«Волчий путь» описан. В 1850 году по этому пути прошел в Сибирь «начальствующий экспедицией для исследования северного Урала» генерал Гофман. Он поднялся на лодке из Вишеры по реке Улсую, свернул в приток Кутим. Далее «г. Гофман с проводниками продолжал дальнейшее путешествие пешком по лесной и болотистой тропинке». Генерал-геолог пробрался через Уральский хребет между истоками Кутима и сибирской уже речушки Еловой, впадающей в приток Южной Сосьвы — Ше-гультан.
Артемий Сафронович Бабинов, наверное, знал об этих дорогах, но он искал другую. Нужна была не волчья тропа, не зимний санник промысловиков, а обычная дорога, по которой могли бы проехать весь неблизкий путь крестьянские телеги.
Бабиновская дорога пошла от Соликамска через верховья Яйвы к устью Тулунока — притока Косвы, дальше по другому притоку Косвы — Кырье, через Павдинский камень на реку, впадающую в Лялю. По лялин-скому берегу до устья Разсохиной, затем на другой берег и оттуда к речке Мостовой, принадлежащей уже к системе реки Туры. Протяженность всей дороги — 250 верст от Соликамска до Тобольска. На 1050 верст удалось сократить прежний Лозьвин-ский путь.
«А мостов мостили от Соликамской через речки, буераки, и грязные места до Верхотурья — поперечных семь по 50 сажен, а длинных тридцать мостов по 130 сажен».
Чтобы яснее представить себе весь объем работ, нужно сложить длину этих мостов,— она составит около 9 километров. А кроме этого нужно было еще расчистить заросшие лесом берега, загатить десятки болот... И трудно поверить, что такая дорога была построена за три года, без всяких государственных дотаций.
Сохранилась отписка Ивана Тра-хионтова и Ивана Неелова к князю Дементию Григорьевичу Юшкову о том, что велено уничтожить грамотою царя Федора Лозьвинский городок и вместо него учредить на Верхотур-ской дороге Чацкое городище. Отписка датирована 11 января 1598 года. Это и есть точная дата завершения строительства дороги.
С января 1598 года бабиновская дорога становится воротами России в Сибирь.
Только в 1599 году по документам Верхотурской приказной избы прошло в Сибирь около тысячи крестьянских семей. Поселенцам выделялся семенной фонд, прибывая на место, они получали на пропитание муку, крупу и толокно, «смотря по людям и по семьям, как кому мочно до нови прокормиться».
Прибывшие в Сибирь крестьяне должны были пахать на казну в год по две десятины ржи и по четыре десятины ярового хлеба.
Начавшееся с 1598 года движение крестьян в Сибирь и предопределило будущие успехи землепроходцев. Русские крестьяне поднимаются по Енисею и Ангаре, выходят в Якутию и на Амур, достигают берегов Тихого океана, продвигаются дальше, оседлывая острова, выбираются со временем и на Американский материк.
В отличие от своих современников — испанских конкистадоров, — русские землепроходцы осваивали Сибирь, не сжигая, а отстраивая новые города.
По мнению академика А. Окладникова: «...активная творческая работа по освоению Сибири велась непосредственным производителем русского общества — крестьянином, творцом материальных и духовных благ».
Путь этим землепроходцам-крестьянам и открыла дорога, проложенная Соликамским крестьянином Артемием Сафроновичем Баби-новым.
Остатки бабиновской дороги сохранились и до наших дней. Невольное волнение охватывает тебя, когда поднимаешься на холм в селе Верх-Яйва Соликамского района и, приглядевшись, начинаешь различать следы старинного сибирского тракта. Спустившись под гору, он проходит через село вдоль правого берега Яй-вы к перевозу, перебирается на левый, истончаясь, поднимается в гору и теряется в лесных сумерках. Там начинается Сибирь...
Пермский историк Георгий Николаевич Чагин организовал несколько лет назад экспедицию по бабиновской дороге. Вместе со студентами-историками он прошел по селам, записывая воспоминания жителей об Артемии Сафроновиче Бабинове и его потомках. По свидетельству местных жителей, последним местом проживания потомков Бабинова была деревня Кочергино, расположенная недалеко от реки Яйвы. Здесь сохранился дом Степана Ивановича Бабинова, который в 1886 году продал последние пожалованные его предку лесные угодья пермскому лесопромышленнику Бердинскому.
Судьба самого Артемия Сафро-новича, хотя и не изобилует неожиданными поворотами и диковинными приключениями, тем не менее полна смысла и глубинной сокровенности. Проложив свою дорогу и исполнив тем самым великое для страны дело, Бабинов был замечен и облагодетельствован московскими властями.
«Царь и Великий князь всея Рус-сии пожаловал его Ортюшку, велел ему дати свою государеву жалованную грамоту, что на посаде у Соли Камской в Сибирские запасы и оброков никаких с него имети не велел, и велел его во всяких податях оболь-готить, и велел ему на той же новоочищенной дороги жити на Ейве реке на льготе и слободу устроити для проезду воевод наших и всяких людей...»
«Слободу» Артемий Сафронович тоже выстроил. В начале XVII века в этой деревеньке было шесть дворов и храм. Одновременно Бабинов занимался и усовершенствованием дороги. Отрезок дороги от Туринска до Верхотурья, шедший то одним, то другим берегом Туры, пять раз пересекал реку и был очень неудобен для летних переездов. Помогли Баби-нову усовершенствовать дорогу туринские татары. С 1602 года дорога повернула на устье Тагила по левому берегу Туры. Далее теперь ехали к Верхотурью сначала южным берегом Тагила на запад, потом переправлялись и поворачивались на северо-восток.
Безусловно, в те годы, когда Бабинов был пожалован земельным участком, когда он мог беспошлинно перевозить по своей дороге товары, для него открывались широчайшие перспективы коммерческой деятельности. Талант организатора, предприимчивость, деловая хватка — все это, как показывает строительство дороги, было в нем, но тем не менее Артемий Сафронович так и не воспользовался дарованными ему привилегиями. Закончив прокладку дороги и строительство «слободы», он снова вернулся к своему обычному крестьянскому труду.
И может быть, именно поэтому местные власти очень скоро позабыли о прежних заслугах Бабинова.
«...И ныне Соликамские посацкие и уездные люди тех прежних грамот не слушают и ево Ортюшку во всякие подати воротят с собою вместе. И платит он Ортюшка с ними по их на-сильству всякие подати 6 лет рядом и по сю пору...»
Только в 1617 году удалось Артемию Сафроновичу отстоять свои права. С января 1617 года новый царь Михаил Федорович направил в Соликамск воеводе Богдану Лупандину свою грамоту об освобождении от податей вотчины «вожа» сибирской дороги Артемия Бабинова.
Историк Г. Ф. Миллер, проезжавший по бабиновской дороге в 1724 году, писал: «Потомки этого Бабинова живут поныне в деревне Чикман в Верхотурских горах на большой дороге. Они очень гордятся заслугами своего предка и хранят у себя жалованную грамоту царя Михаила Федоровича, данную Бабинову за то, что он указал эту дорогу и сделал ее удобной для проезда...»
Дорога...
Снова вдумываюсь я в великий смысл этого слова, перечитывая со-ликамскую летопись. Ее разыскал и опубликовал в середине прошлого века пермский краевед А. Дмитриев.
Бесхитростно перечисляет летописец события, произошедшие в крае. Построена церковь. Прибыл на воеводство новый боярин. Привезли колокол... Все события равновелики для летописца. Все они заслуживают того, чтобы быть отмеченными и закрепленными в истории.
Но снова и снова, перечисляя события, случившиеся в округе, возвращается летописец к дороге, проложенной его земляком в Сибири.
«По указу великого государя, князя Федора Иоанновича пожалован Артемий Сафронов Бабинов за провод от Соликамска до Верхотурья и Тюмени дороги обольготить во всяких податях. Воевода был Сарыч Ше-стаков и сидел три лета».
Что? Какую мысль пытался выразить Соликамский летописец? Чем взволновало это известие его смятенный ум, если, забывая о каноническом спокойствии и лаконичности, снова и снова повторяет одно и тоже?
1598 год... Роковой в истории нашей страны год...
Гневом и карами Ивана Грозного отбушевало калитинское племя и тихо истлело угольками Федорова царствия. В 1598 году умер этот последний отпрыск династии. Умер, не оставив стране наследника. Началась на Руси смута.
Пройдет всего семь лет, и на русский престол взойдет монах-расстрига Гришка Отрепьев.
Наступил страшный для Руси 1611 год — взят поляками Смоленск, шведы в Новгороде, Псков в руках самозванца Сидорки, объятая огнем полыхает Москва, а польский отряд укрылся за стенами древнего Кремля.
Тогда и запишет эту недобрую, дошедшую до Соликамска весть летописец: «Москва и прочие города взяты. Святейший патриарх Гермоген преставился...»
Нет, не по забывчивости снова и снова повторяет летописец известие о бабиновской дороге. Вспоминать эту дорогу нужно было ему потому, что из пожара и смуты вела она, кажется, совсем в другой мир, где совсем другая хронология велась у страны.
Именно в страшные годы смуты поднимаются и расстраиваются в Сибири русские города Пелым, Березов, Сургут, Тара, Обдорск, Нарым. Именно в смутное время, нимало не сомневаясь в крепости государства, раздвигают замечательнейшие русские люди границы державы, уходя все дальше на восток.
В 1598 году заложено Верхотурье.
В 1600 году основан Туринск.
В 1604 году — Томск.
В 1607 — Туруханск...
Поднялись в Сибири: Кузнецк и Енисейск, Ачинск и Красноярск, Канск и Ишимск, Киренск и Якутск, Олекминск и Верхоянск...
И все эти люди, которые прокладывали новые пути, закладывали и отстраивали города, распахивали нетронутые земли, — все они шли по бабиновской дороге. Бабиновская дорога стала дорогой Сибири в новую эпоху.
Сам Артемий Сафронович пережил смутное время. В конце жизни ему довелось оказать еще одну услугу.
В 1619 году он бил челом государю, «чтобы государь пожаловал ему землю по Криве-реке до Камени десять верст на льготу на пять лет, пашенными местами и рыбными ловлями, и сенными покосами».
Земли были пожалованы, но сразу же выяснилось, что Артемий Сафронович Бабинов, бывший, по-видимому, весьма искусным охотником, оказался, выражаясь современным языком, в одной экологической нише с местным населением.
Об этом свидетельствует жалоба, поданная иноверцами Туринского острога. Они писали, что Бабинов «завладел их вотчиной, зверя, лося, соболя, лисицы бьет, а в реках бобров выбивает, рыбу ловит, хмель дерет и им государева ясака ныне и впредь добывать стало негде и они вконец погибли».
Жалоба коренных жителей была принята во внимание, и привилегию, данную Бабинову, отменили.
Услуга же, оказанная Бабиновым государственному делу, заключалась в том, что именно из его челобитной стало известно о существовании крайне редкого на тогдашнем Северном Урале района, удобного для землепашества.
В 1621 году туда было послано сорок одно семейство крестьян и там выросла богатая Невьянская слобода.
Бабинов же вернулся назад на пожалованные ему земли, к проложенной им дороге, в отстроенную им слободу...
Вся жизнь Артемия Сафроно-вича была связана с этой дорогой. Артемий Сафронович Бабинов похоронен невдалеке от существующего и сейчас села Верх-Яйва, на старом кладбище, раскинувшемся по левому берегу реки.
На могиле Бабинова была установлена плита, но с 1914 года захоронения на этом кладбище не велись, с годами оно заросло лесом, и сейчас могила Бабинова потеряна.
С развитием Сибири менялись и дороги в Сибирь. В середине XVII века бабиновская дорога отклонилась от прежнего маршрута на Невьянскую, Рудную, Ницинскую, Киргинскую, Ирбитскую, Чубаров-скую слободы. Отсюда она шла на Тюмень, и путь этот стали называть слободским.
Но по мере заселения южных районов Сибири и слободской путь утрачивал свое значение... И хотя царское правительство продолжало считать, что «из Сибири и в Сибирь многим дорогам быть непристойно», дороги возникали сами, и бабиновская дорога с годами была окончательно оставлена.
Но дорога эта исполнила свое великое дело и поэтому не должна исчезнуть из нашей памяти. Дорога Соликамского крестьянина Артемия Сафроновича Бабинова — это первая русская дорога в Сибирь.
