Warning: fopen(/var/www/fastuser/data/www/acere.ru/engine/cache/related_643.tmp): failed to open stream: пФЛБЪБОП Ч ДПУФХРЕ in /var/www/fastuser/data/www/acere.ru/engine/modules/functions.php on line 337 Warning: fwrite() expects parameter 1 to be resource, boolean given in /var/www/fastuser/data/www/acere.ru/engine/modules/functions.php on line 338 Warning: fclose() expects parameter 1 to be resource, boolean given in /var/www/fastuser/data/www/acere.ru/engine/modules/functions.php on line 339 МОЛОДОСТЬ СТАРОГО КУЗБАССА » Позитивное видение окружающего мира в 85

ГИГАНТ В ТРОПИЧЕСКОЙ АФРИКЕ
 В Западной Африке, в бассейне нижнего течения реки Нигер, лежит Нигерия — сама ...

ПАМЯТНИК ПАРТИЗАНСКОЙ СЛАВЫ
 Четыре десятилетия прошло с того времени, как закончилась Великая Отечественная войн ...

ЧЕРНОЕ ОЗЕРО
 Каракуль — озеро в северной части Памира, в Горно-Бадахшанской автономной обла ...

ПОЛОВОДЬЕ
Когда наступает пора таяния снега, меняется с виду и ледяной панцирь, покрывающий рек ...

ПОЛЕЗНЫЕ СОРНЯКИ
 Человека, который взял под охрану крапиву, можно встретить на его необычайной &mdash ...

ПОЗИТИВНОЕ ВИДЕНИЕ МИРА В 85 » О СТРАНЕ И МИРЕ » МОЛОДОСТЬ СТАРОГО КУЗБАССА

МОЛОДОСТЬ СТАРОГО КУЗБАССА

 На одной из тихих площадей Кемерова вблизи университета стоит памятник. Бронзовый бородач с мужественным лицом и пытливым взглядом, в старинном распахнутом кафтане и высоких сапогах, прижимает к груди большие куски каменного угля. Из серого пьедестала выступает темная блестящая скала — тоже каменный уголь. На пьедестале надпись — всего два слова: «Ми-хайло Волков». Это памятник первооткрывателю богатств кузнецкой з|емли — крепостному Михаилу Волкову. Более двухсот пятидесяти лет тому назад он обнаружил выходы угольных пластов по берегам реки Томи. В 1721 году рудознатец донес об этом в Берг-коллегию, учрежденную Петром I вместо издавна существовавшего Приказа рудокопных дел.
 Замечательным открытием Волкова Россия воспользовалась не сразу. Слишком далека была кузнецкая земля от тех мест, где создавались первые заводы. Лишь в 1851 году на самом севере угленосных площадей будущего Кузбасса близ маленького городка Гурьевска построили первую Бочатскую копь. А в конце XIX века была начата добыча кузнецкого угля в районе Анжеро-Судженска, тоже на северном краю исполинского угольного «корыта» — Кузнецкой мульды, как впоследствии назвали эту геологическую структуру исследователи.
 Систематическое изучение Кузбасса началось в годы первой мировой войны, но по-настоящему развернулось лишь после Великой Октябрьской социалистической революции. Постепенно трудами многих геологов вырисовывалось строение слоеного угленосного «пирога» длиной в 360 километров, а шириной до 120 километров, заключающего более 250 угольных пластов. К концу 20-х годов нашего века стало ясно, что Кузбасс по запасам каменного угля намного превосходит Донбасс, а по количеству наиболее ценных коксующихся углей занимает первое место в нашей стране. По подсчетам В. И. Яворского, запасы кузнецких углей до глубины 1,5 километра 400 миллиардов тонн, причем суммарная толщина 50 наиболее крупных пластов достигает 100 метров. Такие мощные пласты угля удобно добывать с помощью горных механизмов.
 Естественными границами угленосного «корыта» Кузбасса являются скалистые хребты Кузнецкого Алатау на востоке и залесенные увалы Салаирского кряжа на западе. Кузнецкий Алатау и Салаир, сложенные гораздо более древними породами, чем угленосные толщи Кузбасса, тоже оказались природными кладовыми многих полезных ископаемых. Таким образом, Кузнецкий бассейн уже в годы первых пятилеток выдвинулся в качестве важнейшего горнодобывающего района Западной Сибири.
 Добыча каменного угля в Кузбассе в годы Советской власти быстро растет. Если в 1913 году в копях Кузбасса было добыто всего 770 тысяч тонн угля, а в 1928 году — около 2,6 миллиона тонн, то к концу первой пятилетки кузбасские шахтеры уже выдавали на-гора до 6 миллионов тонн в год. Это был огромный шаг вперед, и тем не менее какими мизерными кажутся сейчас эти цифры рядом с размахом угледобычи в наши дни. Более 150 миллионов тонн каменного угля ежегодно дает Кузбасс стране.
 Недавно мне довелось дважды пересечь Кузбасс, сначала с севера на юг — от Кемерова до расположенного в предгорьях Кузнецкого Алатау Междуреченска, с его шахтами-гигантами, — а потом в обратном направлении на север, — через города и городки шахтеров и энергетиков — Мыски, Осинники, Новокузнецк, Прокопьевск, Киселевск, Бе-лово, Ленинск-Кузнецкий, снова в Кемерово и еще дальше вдоль Томи к северным пределам угленосного бассейна.
 Поездка оказалась интересной не только потому, что открыла мне целый край, в котором раньше не приходилось бывать, с его красочным сочетанием исконно сибирских таежных ландшафтов, стремительно растущих современных городов, автомагистралей,    производственных комплексов, но и благодаря множеству встреч с замечательными людьми, создающими прекрасную новь кузнецкой земли. Эти люди, не без гордости называющие себя сибиряками, хотя многие родились и выросли не в Сибири, дают стране немалую часть ее годовой продукции в виде превосходного угля, потока электрической энергии, чугуна, стали, проката, рельсов, огнеупоров, пластмасс, всевозможных изделий химической и электротехнической промышленности, машиностроения, минеральных удобрений и многого другого.
 В Кузбассе уголь добывается сейчас почти в сотне шахт и разрезов; в их числе такие современные гиганты, как шахты имени В. И. Ленина и «Распадская» в Междуреченске, шахтоуправление «Юбилейное» в Новокузнецке, Красногорский разрез — длиной более 20 километров — в окрестностях города Междуре-ченска.
 Во время поездки я не раз видел в городах, у входов в шахты и просто растянутый над дорогой транспарант: «Шахтеры Кузбасса, ваш рубеж— 152 миллиона тонн угля». Рубеж этот был взят, а впереди следующий — добывать к концу одиннадцатой пятилетки 167 миллионов тонн угля в год.
Цифра огромная! Она означает, что за пятилетие из недр Кузбасса надо извлечь почти миллиард тонн угля. Миллиард! В наш век стремительных скоростей, новых все более производительных машин, выпуска всевозможной промышленной продукции мы подчас не задумываемся о размахе совершаемого. Что такое миллиард тонн? Если попытаться только сосчитать от единицы до миллиарда со скоростью одной цифры в секунду и считать без перерывов день и ночь, на этот счет уйдет тридцать один год... Миллиард тонн угля — это сотни тысяч железнодорожных угольных эшелонов. Это новые реки электроэнергии, металла, всевозможной иной продукции. Уголь был и остается основой нынешней энергетики, главной «пищей» металлургических печей, важнейшим сырьем химической промышленности.
 В большинстве шахт Кузбасса вы емка и транспортировка угля почти полностью механизированы, в забоях работают умные механизмы — комбайны, шагающие пневматические крепи, углетранспортеры. Но любые горные работы — это, по существу, рана, наносимая природе. В районах угледобычи свой особый техногенный ландшафт. Конические горы терриконов — «пустой» породы, извлеченной на поверхность при ведении горных выработок; похожие на высыхающие грязевые озера и реки обширные унылые пространства, занятые отходами углеобогащения; незарастающие шрамы карьеров; покрытые оспинами воронок участки оседания поверхности над выработанными пластами углей. И пыль — всепроникающая серая или совсем черная угольная пыль. Пыль, с которой бороться очень трудно, потому что чуть поднимется ветер — и начинают «куриться», подобно вулканам, терриконы. В нашей стране делается все, чтобы рационально использовать отходы горнодобывающей, металлургической, коксохимической промышленности. «Пустая» порода терриконов, и остатки углеобогащения, и зола работающих на угле электростанций, и шлаки металлургических заводов — все это не просто ненужные отходы, а то же минеральное сырье, которое должно быть использовано. Многие отходы можно перерабатывать для нужд строительства. Получать из них заполнители бетона, щебень для отсыпки дамб, плотин, основания дорог.
 Много внимания уделяют люди и охране среды обитания в шахтерском городке, поселке, в его ближайших окрестностях. Труд и огромная забота о родном крае делают светлыми, чистыми Осинники; зеленым, нарядным растущее Кемерово, новые дома и кварталы которого могли бы украсить любой европейский город. А ведь в этих городах есть заводы и шахты. Везде добывается уголь. Значит, можно сделать шахтерский город красивым и уютным, если очень захотеть.
 Или взять, например, небольшой (пока еще небольшой) городок Междуреченск на юго-восточном краю бассейна, у слияния кузнецких рек Томи и Усы. Небольшой Междуреченск, у которого большое будущее, за минувшее десятилетие выдвинулся как важный центр угледобычи в Кузнецком бассейне, и не только потому, что угля здесь действительно добывают много и он очень высокого качества, и даже не потому, что тут один из самых больших карьеров Кузбасса, в котором трудятся исполинские шагающие экскаваторы, и самые мощные шахты — имени В. И. Ленина и «Распадская», а потому, что шахты Междуреченска — это уже прообраз шахт будущего. Особенно «Распадская»...
 Мне приходилось бывать на многих шахтах и рудниках и в нашей стране и за рубежом, но ничего, подобного «Распадской», я еще не видал. И дело совсем не в том, что «Распадская» по своей производительности уже сейчас крупнейшая шахта нашей страны.
 Сейчас она ежесуточно выдает на-гора до 20 тысяч тонн угля и ее годовая производительность уже превышает 6 миллионов тонн. В полную силу она развернется к концу одиннадцатой пятилетки, когда годовая добыча угля на «Распадской» достигнет 7,5 миллиона тонн, что в восемь раз превышает среднюю мощность угольных шахт нашей страны.
 «Распадская» — шахта нового типа. Наземные сооружения «Распадской» больше напоминают санаторные корпуса или огромный Дворец культуры; никаких терриконов, никакой угольной пыли вокруг. Зеленая кузнецкая тайга подходит вплотную к светлым многоэтажным постройкам комбината, линиям электропередач, ветке электрифицированной железной дороги. Весь трудоемкий процесс добычи и транспортировки угля полностью механизирован и автоматизирован, причем используются исключительно отечественные машины, механизмы, оборудование.
 «Распадская» — шахта молодая. Первый уголь она выдала на-гора в декабре 1973 года и с тех пор из года в год наращивает добычу.
 Горняки приезжают на свою шахту комфортабельным электропоездом. Ветка электрической железной дороги связывает город Междуреченск прямо с главным административно-бытовым зданием «Распадской». С перрона специальный эскалатор, такой же, как в ленинградском метро, поднимает всех в просторное фойе комбината — огромный светлый зал. Здесь мраморный пол, гардероб на 1200 мест, магазины, кафетерий, газетные киоски, парикмахерская, медико-санитарная часть, занимающая полтора десятка кабинетов, оснащенная современной аппаратурой. Тут же в первом этаже расположены и различные службы управления шахтой. Из фойе ведет наверх широкая мраморная лестница. Во втором этаже возле лестницы — зимний сад. В окнах его внизу видна на фоне тайги площадь перед зданием комбината с огромным цветником среди асфальта. На площади вдоль фасада — постоянная выставка горного оборудования, используемого в забоях: секции механизированных комплексов, по одной от каждого вида крепи, применяемой в шахте на разных пластах от самых мощных до тонких. Во втором этаже расположены также кабинеты горных участков — просторные светлые помещения, оснащенные радиоприемниками, телевизорами, имеющие прямую связь с забоями.
 Получив наряды, рабочие идут в раздевалку, находящуюся тоже во втором этаже. В раздевалке чистота, светлый кафель, изящные шкафы для личной одежды. Есть просторные душевые, финская баня. Переодевшись, шахтеры направляются в ламповую, получают аккумуляторы, «самоспасатели», берут в кафетерии термосы с горячей едой, кофе, чаем и в огромной клети, вмещающей до 70 человек, спускаются под землю. На главном горизонте они садятся в вагончики электропоезда, который доставляет их на разрабатываемые сейчас блоки шахтного поля. От станций подземного электропоезда к рабочим местам шахтеров доставляют канатно-кресельные дороги. Шахтеры попадают прямо в очистные забои, где добывается уголь.
 Выемка угля ведется в основном комбайнами; только в отдельных исключительных случаях применяются взрывные работы. Уголь доставляется из забоев целой системой многокилометровых конвейеров, транспортеров. Самое «дно» шахты по мере разработок углубляется. Сейчас «дно» находится примерно в четверти километра от поверхности. Только отсюда угольный поток начинает свой путь наверх: снова километровые транспортеры, потом наклонные шахтные стволы с конвейерами. И вот наконец уголь оказывается в закрытом (!) угольном складе, где и происходит его погрузка в вагоны. Вот почему нигде в окрестностях «Распадской» не видно угольной пыли. Даже угольный склад под крышей.
 На всем многокилометровом пути угольного потока (общая длина подземных выработок «Распадской» уже превысила 150 километров!), от забоя, где работают мощные механизмы добычного комплекса ОКП-70, до места погрузки угля в вагоны, очень редко встречаются люди. Всей этой сложнейшей транспортной системой управляет с центрального пульта оператор.
 Таких шахт, как «Распадская», в мире пока очень немного, но это прообраз горнодобывающих предприятий ближайшего будущего. Сейчас на «Распадской» занято около 4300 человек. Работа четырехсмен-ная. Продолжительность смены — шесть часов. Дальнейшая автоматизация и применение еще более совершенных добычных комплексов позволят в будущем сократить число рабочих, вынужденных спускаться под землю. «Распадская» самая крупная шахта нашей страны. Она является прообразом шахты будущего. Именно здесь проверяется отечественное горное оборудование. Однако это не мешает шахте выполнять и свою главную задачу: выдавать на гора отличный кузбасский уголь. В 1981 году годовая добыча на «Распадской» составила 6,3 миллиона тонн. Рубеж выхода на полную мощность уже не за горами!
 Я поинтересовался сроком «жизни» такой шахты, как «Распадская». По мнению заместителя главного инженера по внедрению новой техники А. Н. Сергиенко, прогнозы оптимистичны. Семьдесят пять — восемьдесят лет работы на полную мощность гарантированы. За долгую «жизнь» «Распадская» еще сможет изменить основной «профиль» своей продукции... В настоящее время уголь ее идет главным образом на производство кокса, который необходим для черной металлургии. Но технологии сейчас меняются и совершенствуются быстро... Если успехи порошковой металлургии, которая на XXVI съезде КПСС была отнесена к очень перспективным разработкам, позволят через некоторое время исключить доменный передел железных руд, потребность в коксе значительно уменьшится. Вот тогда-то угли, подобные распадским, станут подлинным «черным золотом», ибо их возможности в качестве источника разнообразнейших ценных продуктов не только многовариантны, но и сулят всякие неожиданности...
 Является ли «Распадская» пределом совершенствования угольных разработок на длительный срок? Думаю, что нет. Дальнейшее совершенствование горной добычи, по-видимому, будет связано с внедрением бесшахтных способов подземного растворения и выщелачивания руд, подземной газификации углей и горючих сланцев, наконец, с использованием особых бактерий для избирательного извлечения из горных пород различных химических элементов. Некоторые из этих способов отнюдь не являются новыми. Поваренную соль издавна добывают подземным растворением. Идея подземной газификации углей была предложена Д. И. Менделеевым еще в прошлом веке. Выщелачивание уже применяется при добыче урана и меди. Способ этот может быть с успехом применен и при извлечении из недр иных полезных ископаемых, например цинка, свинца, фосфорных соединений...
 Большое будущее, безусловно, у подземной газификации углей. Этим способом в дальнейшем можно будет перерабатывать тонкие угольные пласты и прослойки, выемка которых нерентабельна и едва ли когда-нибудь станет рентабельной, а также и все неизвлеченные остатки углей на выработанных месторождениях. Подземная газификация, по существу, единственная возможность воспользоваться глубокозалегающими угольными пластами, выемка которых даже при очень высокой механизации весьма дорога и чрезвычайно опасна из-за громадных горных давлений. Неоднократные подсчеты свидетельствуют, что «строительство» подземного газогенератора обошлось бы в несколько раз дешевле, чем постройка современной шахты той же производительности. Кроме того, оно может быть осуществлено гораздо быстрее.
 У бесшахтной добычи полезных ископаемых, безусловно, огромное будущее. Пока в этом направлении делаются лишь первые шаги. Однако не приходится сомневаться, что с дальнейшим исчерпанием многих лежащих близко от поверхности месторождений мысль горняков ученых и инженеров будет развиваться по этому пути. Именно бесшахтные методы могут сделать доступными для человека богатства недр, залегающие на глубинах, куда человек не в состоянии спуститься сам.
 Однако это будущее еще отдаленное. Пока без горных работ — поверхностных или подземных — к большинству полезных ископаемых не подобраться.
 Значит — горные работы, которые мы должны вести так, чтобы взять максимум того, что хранится в подземной кладовой, использовать взятое с наибольшим экономическим эффектом и при этом нанести минимальный вред окружающей природе. Так, как это сейчас делается на «Распадской».

 (голосов: 0)



Напечатать

Другие новости по теме:
  • ОДНА СТРАНА — ОДНА СУДЬБА
  • ЦЕЛИНА БАМа
  • «А ВТОРОЕ СОКРОВИЩЕ—КАСПИЯ...»
  • «ЧИСЛЮ ПЕРВЫМ СОКРОВИЩЕМ ГОРЫ...»
  • ФАРФОРОВЫЕ КОЛОКОЛЬЧИКИ



  •